75 лет назад, в ноябре 1948 года, группа студентов ЛЭТИ выступила с инициативой в летние каникулы бесплатно поработать на благо Родины. Летом и осенью следующего года ребятами были построены 100-киловаттная станция, линия электропередачи и 19 трансформаторных подстанций. Начинание нашло отклик, а в качестве объекта приложения сил была выбрана малая ГЭС на реке Ащина возле деревни Красный Бор Оятского (ныне – Лодейнопольского) района. Красноборская ГЭС стала точкой отсчёта начала стройотрядовского движения в ЛЭТИ.
ЭЛЕКТРИЧЕСТВО – В КАЖДУЮ ДЕРЕВНЮ!
Конкретное место приложения сил студентов определилось не сразу, но было ясно, что будущая работа должна быть с электротехническим уклоном. В те годы состояние деревни было весьма плачевным, и то, что лэтишники должны помочь зажечь «лампочки Ильича» в сельской глубинке, казалось само собой разумеющимся. К тому же создание электростанции логично было бы считать и производственной практикой для студентов вуза, где работали выдающиеся отечественные учёные-гидроэнергетики, проектировщики и строители первых отечественных ГЭС.
Инициатива оказалась своевременной – состоявшийся весной 1949 года XI съезд ВЛКСМ призвал молодёжь «принимать самое активное участие в работе по электрификации колхозов, совхозов, МТС, механизации всех отраслей сельского хозяйства». Призыв был услышан и в других вузах города, где началось формирование студенческих отрядов для строительства малых ГЭС на реках Ленинградской области. Так, первоначальный отряд из 800 лэтишников-гидростроителей вырос почти до 1000 человек за счёт энтузиастов из Политеха и Военмеха.
Даже с чисто организационной точки зрения создание более или менее сносных бытовых условий для такого большого количества людей в отдалённом лесном селе – задача весьма и весьма сложная. Тем более – организация ударной работы. Всё это требовало тщательной подготовки. Заблаговременно был создан штаб строительства во главе со студентом 4-го курса ЭТФ Анатолием Люботинским и установлены тесные рабочие контакты с заказчиком – трестом «Сельэлектро», отвечавшим за программу строительства таких ГЭС в Ленобласти.
Без раскачки началось комплектование бригад, работа по обеспечению будущей стройки необходимым инвентарём и инструментом, другая организационная работа. В мае члены штаба – студенты Виктор Степанов и Владимир Илларионов выехали в Красный Бор, где вплотную занялись подготовкой всего необходимого для строительства ГЭС. Благодаря их усилиям самый сложный период старта стройки удалось пройти без накладок. Это сказалось и на бесперебойной работе в дальнейшем.
Первые бригады гидростроителей прибыли в Красный Бор 2 июля. Большинство ребят поселились в брезентовых палатках, девушки – в зданиях клуба, некоторые бригады «приютили» местные жители. Было организовано трёхразовое питание, медицинское обслуживание, студенты имели возможность регулярно мыться в бане. Ежедневный душ заменяло купание в Ащине и ближайшем озере.
ГЛАВНОЕ – ДЕЛО СДЕЛАНО!
Темп был сразу взят стремительный, поскольку работу студентам предстояло сделать колоссальную. Сначала трудились в две смены, но очень скоро смен стало три, благо летом в Ленобласти ночи не слишком тёмные. Не останавливала ребят и непогода. Участник строительства Долгопольский вспоминал: «Чтобы перегородить русло реки 200-метровой плотиной и двумя вырытыми каналами, построить электрическую линию и многое другое, ребятам понадобилось овладеть добрым десятком профессий: мы становились землекопами и каталями, взрывниками и снабженцами, монтажниками и поварами, лесопильщиками и прорабами».
«Первую половину месяца мы копали канал, вторую – работали подрывниками, – спустя десятилетия рассказывал будущий Нобелевский лауреат Ж.И. Алфёров. – Как-то один шурф у нас не взорвался. Подождали положенное время, а потом пришлось откапывать шурф. Вся бригада спряталась за камень, а один в свою очередь десять минут копал. Помню, мне пришлось копать последним. Это были не очень-то приятные минуты, но всё обошлось. А главное – дело сделано».
Грунт, как правило, очень тяжёлый, глинистый, с камнями, поднимался вручную, лопатами и вывозился на тачках и вагонетках по построенной студентами эстакаде. Несмотря на трудности, работали с энтузиазмом. Вот запись в дневнике строительства: «Бригады Руппо, Александрова, Зурилина, Кравцова, Каверкина и др., работающие на эстакадах, увеличивают темпы работ. За ночь на 22 июля бригада Каверкина дала 47 вагонеток. Андреев на ремонте комплекса локомобиля и пилорамы отработал без перерыва 28 часов».
Проект станции был разработан недостаточно хорошо – объёмы реальных работ оказались гораздо выше запланированных, и, несмотря на самоотверженный труд студентов, к 1 сентября многое ещё не было завершено.
Более того, после дождя построенная в соответствии с проектом дамба-перемычка оказалась под угрозой прорыва. Нужно было срочно поднять её почти на три метра! Авральные работы велись круглосуточно.
Ребят, уехавших на учёбу, заменила другая группа лэтишников, которым участие в создании ГЭС было оформлено как производственная практика. Первый ток станция дала 15 октября – в этот день в Красном Бору и соседних деревнях впервые вспыхнули «лампочки Ильича». Из воспоминаний Лазаря Шидловича: «Мы не помогали кому-то в строительстве электростанции, мы не участвовали в строительстве. Мы за три месяца построили гидроэлектростанцию…».
ГДЕ ЭТА СТАНЦИЯ, ГДЕ ЭТОТ ДОМ?
Шли годы, о трудовом подвиге гидростроителей не забывали, их чествовали в актовом зале вуза в «юбилейные» 1979 и в 1989 годы. Увы, уходили участники стройки, и она тоже ушла в историю. Собственно говоря, уже в 1970-х о судьбе ГЭС в институте толком ничего не знали, кроме того, что она проработала то ли 10, то ли 15 лет и была закрыта. Но стройка 1949 года для нашего вуза, без преувеличения, является великой и исторической. Быть в неведении о судьбе электростанции, построенной с таким трудом послевоенным поколением лэтишников, всё же не дело. Это подтолкнуло автора к началу журналистского поиска.
Интернет, верный помощник в подобных расследованиях, в этот раз почти ничем не помог. Не сразу получилось узнать, даже на какой реке строилась ГЭС. Когда же это удалось выяснить, возникла совсем неожиданная проблема – на мой запрос в администрацию Алёховщинского сельского поселения об этой электростанции пришёл обескураживающий ответ: «В деревне (Красный Бор. – Прим. автора) и ближайших окрестностях отсутствуют реки, на основании чего строительство ГЭС в данном населённом пункте не осуществлялось».
Отчаиваться не стал, поскольку понятно, что органы власти больше интересует не вчерашний, а сегодняшний день территории. И завтрашний, но накануне выборов. Стал «стучаться в другие двери»: обратился в архивный отдел г. Лодейное Поле, региональную «Территориальную генерирующую компанию №1», институт «Ленгидропроект» и др. Ответы, если они приходили, существенной информации не содержали. Сдвинуться с «мёртвой точки» помог коллега по цеху – лодейнопольский журналист Игорь Иванов. Он не только подтвердил, что ГЭС на Ащине была, но и указал, где конкретно она находилась, как к ней добраться, а также назвал жителей деревни Красный Бор, которые могли бы помочь найти это место.
В начале июня этого года, проехав почти 270 км, я остановился у первых домов деревни. Предстояло решить две задачи: побывать там, где располагалась станция, и найти места, где были сделаны фотографии стройки 1949 года. Не успел решить, с чего начать, как скрипнула калитка, и на дороге появился местный житель Игорь Юрьевич Виноградов. Долго объяснять ему цель поисков не пришлось. Он подтвердил, что ГЭС уже в 1960-е не работала, и сегодня от неё практически ничего не осталось. И взялся помочь найти место и дом, возле которого была сделана фотография с Алфёровым.
Совместные поиски, хоть и не сразу, но дали результат. Некогда большая деревня обезлюдела, многие дома исчезли, другие стоят заброшенными. В том числе и нужный мне дом. Вокруг него уже образовалась целая роща, скрывающая некогда мощный, но, увы, разваливающийся пятистенок. Да так, что сфотографировать его оказалось, невозможным.
РЕЧКА АЩИНА
Для поисков руин ГЭС Виноградов выделил проводника – своего племянника, который на мопеде сопровождал мою машину до места, от которого уже следовало идти пешком. Через 10 минут впереди стала угадываться пойма реки, а лесную дорогу пересекала заросшая кустарником и высокой травой неглубокая канава. Неужели это тот самый деривационный канал некогда трёхметровой глубины? Сомнений нет – это он!
Спускаюсь к реке, которая оказывается совсем не такой, как ожидал. Ширина её метров десять; где шире, где уже. Течение быстрое, много камней, а глубина такая, что практически везде её можно перейти вброд. Берега высокие, но идти вдоль воды трудно – мешает кустарник, или же река вплотную подступает к обрыву. Никаких признаков плотины или котлованов! Что ж, видимо, природа взяла своё, не оставив от станции никаких следов, кроме оплывшего канала. Отчаявшись, повернул обратно.
Оказалось, поспешил. «Как же вы ничего не нашли, и линию электропередачи тоже? Едем со мной, я покажу это место». – Так отреагировал на мой рассказ другой красноборец – Сергей Арсентьевич Шумилов. Минут 15 дикой тряски на квадроцикле по лесным тропам – и мы уже на высоком берегу Ащины. Вот и переправа – лежащее поперёк реки упавшее дерево. Ещё несколько минут пробираемся сквозь кустарник, прежде чем среди высокой травы показываются какие-то металлические детали сложной формы.
Приглядевшись, мы поняли, что они закреплены в бетонном основании, вглубь которого уходит какая-то шахта. Вся конструкции вовсе не создаёт впечатления части гидроэлектростанции. Нет и следа от плотины или дамбы. Нет вообще больше ничего, что бы напоминало о ГЭС, разве только пересекающая реку линия электропередачи.
Ни саму станцию, ни плотину, даже в детстве – в начале 1970-х мои новые знакомые тоже уже не застали. Но дали дельный совет – поговорить со свидетелем строительства ГЭС Евстолией Васильевной Ивановой. Встреча с ней состоялась несколько дней спустя уже в Санкт-Петербурге. Когда строилась ГЭС, ей, дочери учительницы местной школы, было всего 8 лет. Вот рассказ Е.В. Ивановой о том, что происходило в 1949 году в деревне Красный Бор.
ДАЛЁКОЕ – БЛИЗКОЕ
– О том, что здесь будут строить электростанцию, стали говорить ещё до приезда студентов. Они появились как-то внезапно, и было их очень много. Целыми днями они пропадали на стройке. Жителей окрестных деревень тоже привлекали к строительству станции. Они должны были работать в свои выходные дни – по воскресеньям. Им это не очень-то нравилось, и колхозники ворчали: «А когда же нам ремонтировать своё жилище, обихаживать домашних животных, шить и чинить одежду, мыть полы, топить баню…». Но когда осенью в каждом доме появился свет, и керосиновые лампы отправились в кладовки за ненадобностью, когда на ферме отпала необходимость в тяжёлой ручной дойке коров, все поняли, какое это благо – электричество! И как здорово, что теперь у нас есть электростанция, построенная студентами!
Я с мамой тоже несколько раз была на стройке. Видела, как студенты строили дамбу, в вагонетках возили песок и землю. Всё это производило сильное впечатление. Питание строителей было организовано на месте. На обед была пшённая каша. Оченьочень вкусная. Так мне казалось в то, далеко не сытое для колхозников время. Вспоминается и такой случай: Толя, соседский мальчишка, заблудился в лесу. Первыми его нашли студенты, привели к себе в лагерь, накормили кашей. Когда он оказался дома, то сказал матери: «Вот бы ещё раз заблудиться».
Студенты устраивали концерты для местного населения. Научили деревенскую молодёжь играть в волейбол и футбол. До этого они об этих играх не знали. Весёлые они были – со смехом выскакивали из бани и прыгали на тарзанке в озеро. Мама рассказывала, что студенты подарили школьной библиотеке много книг. Что для того времени было очень хорошим подарком.
Общение со студентами пробудило у многих молодых односельчан желание учиться в техникумах или институтах. Мой брат – Георгий Васильевич со временем окончил ЛЭТИ, работал на передвижных электростанциях. А я закончила техникум, училась в Лесотехнической академии.
Мой отчим, Александр Иванович Объезчиков, в 1950-е был дежурным на ГЭС. Однажды я пришла к нему, и он мне показал здание станции, помещение с разными приборами, плотину, как вода устремляется к гидротурбине, как крутится генератор, как гудит трансформатор, рассказал, как вырабатывается электричество. Это было для меня, тогда ещё ребёнка, страшно интересно. И впечатления не угасли, даже спустя столько лет. Жаль, что станция проработала так недолго.
И ПЛЮС, И МИНУС
В конце 1940-х – начале 1950 -х в Ленинградской области построили более 40 малых ГЭС. Но почти все они действовали лишь 10-15 лет и были остановлены, как нерентабельные. Дело в том, что их проектировали в спешке, а реки, на которых они возводились, как правило, не могли создавать нужный напор воды в течение всего года. Та же Ащина имела длину всего 42 километра, летом мелела, водохранилище пустело, и станция на некоторое время прекращала вырабатывать электроэнергию. Такое положение никого не устраивало, тем более, вскоре были полностью восстановлены пострадавшие во время войны большие электростанции, появились и новые. Содержать маломощные, требующие постоянного внимания малые ГЭС стало накладно.
На вопрос, был ли оправдан самоотверженный труд тысяч людей, строивших эти станции, однозначного ответа нет. То, что в сельскую глубинку уже в 1949 году пришло электричество – бесспорный плюс. Ведь электрификация села, например, в соседней, Новгородской области, была завершена спустя только 15 лет! Но какой ценой была построена станция в Красном Бору! Да и другие малые ГЭС. Думается, гораздо разумнее было бы бросить силы не на создание малых ГЭС, а на строительство линий электропередачи от крупных станций. Что со временем и произошло. К примеру, построенная студентами ЛЭП работает до их пор. В итоге трудовой подвиг молодёжи не дал адекватного результата. Спустя десятилетия один из участников стройки дал этой истории очень точную оценку: «Судьба станции незавидна, но её история прекрасна!».
